У славян слово «бер» означало имя духа стихии. Если, допустим, сегодня кто-то в ресторане разбушевался, на всех наорал, разбросал тарелки, чашки, подрался с оркестром, вмазал кому-то в лицо селедкой «под шубой», милиция его еле-еле поймала, скрутила, а он все не может угомониться – это значит, в нем разбушевался дух Бера! Каждому духу соответствовало какое-то животное. Беру – медведь-шатун. В разбуженном раньше срока медведе просыпался буян, опасный дух стихии. Поэтому место, где медведь спал, называлось берлога. Лежащий Бер! Не будить! То есть берлога, это слово-предупреждение, как на электрической будке: «Не влезай – убьет!»

Часто в полях медведи устраивали свои берлоги в том месте, где наметено больше снега. Как правило, снежные холмики образовывались рядом с одиноко стоящими в полях деревьями. Дерево, которое стояло за берлогой, за – бер, стали называть бер-за. Позже, в песнях, более певуче бе-ре-за.

Интересно, на том месте, где было больше всего берлог в Европе, теперь находится город Берлин. Традиционные историки не знают происхождение названия столицы Германии, потому что им в голову не приходит, что вся Европа была заселена единым праславянским народом, который говорил на языке наших предков. Я был на острове Рюген в Балтийском море (по-славянски Руян. В пушкинских сказках – Буян). На острове до сих пор сохранилось славянское капище бога Святовита. То есть на всех этих северно-европейских землях жили наши прямые предки. Поэтому многие географические названия в Европе расшифровываются только в том случае, если знать значение корней древнерусских слов. Пруссия – поморская Русь, Сербия – серебряная Русь… На всем пространстве от Вены до Венеции жили венеды. Народ скандов ушел в невидимый мир полярной ночи – нави! Образовалась Скандинавия. Лондон – лоно на Дону. Слово «дон» означало река. Часть Великобритании Уэллс названа в честь славянского бога Велеса. Помимо множества своих обязанностей, Велес еще отвечал за домашний скот. Поэтому место, неподалеку от Уэллса, где поклонялись Велесу и разводили скот, было названо Скотландия... Этот список можно еще продолжать.

Много о чем не упомянули летописцы, когда писали свои исторические труды по заказу правителей. Что правитель приказывал, то они и писали. Таким летописцем был и наш Нестор. Его главной задачей было доказать, что до прихода Рюрика Россия была дикой. Почему? Да, потому что Рюриковичи были его и заказчиками и цензорами. Но из языка память о том, что было на самом деле, ни один правитель выкинуть не догадался. Да и не смог бы этого сделать. Власть делает человека глухим к родному языку. Ни одному, даже сегодняшнему правителю не объяснить, что история и быль –слова разные. Быль – то, что было на самом деле, а история – то, что написали книжники. Слово «история» тоже древнее наше слово, означает – «из торы». Одна из первых исторических книг на земле – Тора. Но она была написана на юге, в так называемой Срединной земле. Вот и получилось, что «история» - то, что описано в Торе. А то, что было до этих событий, вроде как не было вообще. На самом деле, до истории существовала быль. Отголоски о них дошли до нас через славянские мифы и былины. Позже, с приходом христианства на Русь, их тоже не раз переделывали по церковным и светским заказам сверху.

Но язык остался. Он, как нить Ариадны, выводит нас от «кривды к правде». Так и с названием города Берлин. До сих пор зашореные степенями академики не могут объяснить, почему на гербе Берлина медведь? Простые немцы, когда я им говорю о том, что на месте сегодняшней их столицы жили медведи, восклицают с русским восторгом: «О! Тогда понятно, почему у нас на гербе города медведь! А мы и не знали».

Да, на гербах часто сохраняется память о тех землях, где селились пришедшие с востока племена. Если племя закреплялось на озере, где много лебедей, на гербе будущего народа появлялся лебедь. У других – орлы, олени, волки…

То, что на землях сегодняшних Германии, Англии, Франции, и в Греции, и на севере теперешней Италии жили наши общие предки, говорившие на едином, дославянском языке, доказывают корни множества слов этих народов. Тот же медведь, по-английски «bear» - от нашего «бера». Если заглянуть в этимологический словарь английского языка, конечно, там этого объяснения не будет. Но одна зацепочка осталась. Слово «бер», как совершенно верно объясняет современный академический словарь английского языка, произошло от древнего английского слова (bera) - «бурый».

Вот она разница в «психологии» языков! У нас в слове медведь – ухваченная внутренняя суть – ведающий, что делать с медом (не путать с ведающим медом. Он - не завскладом меда). У них - чисто внешний признак – бурый! В истории мышление народов развивалось в направлении рациональном. Жизнь убыстрялась: от каменного века – до сегодняшних телевизионных клипов. Биоритмы ускорялись. Отпочковавшиеся от безмятежно и замедленно живших на территории теперешней России предков целые роды, как желающие быстрейшей самостоятельности дети, уходили от своих «родителей» на запад, на юг, оседали в понравившихся им местах, плодились, превращались в новые народы. Из языка своих предков выбирали только нужные им наиболее запоминающиеся внешними признаками слова. Так язык из единого родительского задушевно-природного, раздробился на множество языков. И сейчас мы видим, что дети всегда более рациональны родителей. Живут по сравнению с ними ускоренными биоритмами. Подрастающее поколение больше вдохновляет обертка попкорна, нежели содержимое этого пакета. Вот так из русского – ведающего, что делать с медом, - получился английский и немецкий незамысловатый «бурый». Слово это закрепилось даже за цветом коричневый (brown). А потом, когда начали варить пиво, и оно тоже оказалось коричневым, то и пиво стали называть «beer». Практически, в честь нашего Бера! Что тоже получилось довольно точно. Все народы, у которых пиво называется « beer », любят, напившись его, подебоширить!

У нас же в русском языке имя духа Бера получило развитие совсем в другом направлении.

Сберечь – не дать разбушеваться Беру. Связать его.

Бережливый – тот, кто не тратит энергию попусту. Слово образовалось, когда денег еще не было, и берегли самое главное – энергию. А Бер энергию расплескивал!

Даже сберкасса, и то сберегает то, что вызывает стихийные бедствия.

А еще замечательное слово - оберег – спасающий от духа стихии.

Берег – оберег от моря. В морях Бер особенно любил проказничать. Берег оберегает людей от бурь.

Даже слово «берет», и то имеет правильный смысл. Берет тоже оберегает. По форме берет всегда круглый – бережет верхний энергетический вихрь над головой.

И много, много других слов.

Как появилось само слово «Бер»? Из сочетания двух звуков «б» и «р» - «бр». Произнесите громко «бр», и почувствуете, что это сочетание звуков настораживает, как бы предупреждает об опасности. «Бр» - не влезай убьет! «Бр» - не стой под падающим деревом без берета. А гласный звук «е» вставлялся между согласными, когда надо было подчеркнуть активное действие. В сочетании с будоражащим, пробуждающим «р-р-р», в слоге «ер» ощущалось активное действие. Поэтому «е» и добавлялась между согласными, чтобы его подчеркнуть. «Бер» - это активная опасность!

В старину даже было такое слово «берлять» - хулиганить. Так и говорили – «Ванька по ночам опять берлять начал. Как шатун шатается по большаку»

Конечно, можно задать вопрос, а зачем все это надо знать? Дело в том, что наш язык хранит те природные созвучия, которые образовывались в период развития человека, когда формировалась речь. Если понимать значения русских слов, они становятся нашим оберегами. Через них Творец поддерживает наш род людской. Вслушиваясь в наши слова, можно себя от многого в жизни у беречь.

Непонятное западным ученым слово Берлин особенно наглядно это доказывает. Волхвы предупреждали: берлоги медведи интуитивно образуют в особых местах, где дух Бера должен спать. Иначе, беда! Не ставьте там город, не будите его. Он будет выплескивать волны своей агрессии во всех направлениях. Особенно – в восточном! На тех, кто его разбудил, придя с востока. Но отделившиеся от славян готы, волхвов не послушались. Образовали поселение Берложье. Тут же в них вселился дух разбуженного Бера. Они стали необычайно воинственными. Этакими «шатунами Европы». Тогда природоведы-волхвы посоветовали для смягчения мужской агрессии Бера соединить берляющую энергию для уравновешивания с женской энергией Инь. И дать этому поселению название Берлинь. Мягкий знак придавал любому слову более нежную женскую суть. Так название этого поселения изменилось на более мягкое – Берлинь. Но кровожадные мужики на такие мелочи, как мягкий знак, вообще перестали обращать внимание. В рациональном мире стремительно развивающейся западной жизни мягкий знак даже был вычеркнут из всех азбук новообразовавшихся народов Европы. Что привело к более грубому пониманию мироустройства и закончилось уничтожением мешающей мужикам-шатунам воевать женской энергии во времена инквизиции. Только как предупреждение о возможной опасности, как послание от волхвов, сохранилось название города Берлин. К сожалению, волхвы оказались правы! Тысячелетиями с этого места выплескивался разбуженный дух Бера на другие народы!

Вот он, наш русский язык – оберег! В нем не история – в нем быль! Его надо не только слушать, но еще и слышать, и, более того, слушаться! Иначе, можно себя не сберечь!

Объявили посадку. Через несколько минут самолет "Вашингтон - Москва" приземлится в аэропорту "Шереметьево". Большинство в самолете наши. Мы все незнакомы. Но нас объединяет одно - грустные лица.

И даже симпатичный партийный работник, молча просидевший рядом со мной восемь часов, когда колеса самолета коснулись земли и нас привычно, по-родному тряхнуло всех, как кули с картошкой, грустно и задумчиво выдохнул; "Ну вот и Родина!"

Я его понимаю. Ему надо будет рассказывать о том, как т а м плохо. О чем он расскажет? О том, что и х мостовые устланы "утраченными иллюзиями неимущих", а тротуары вымощены "страданиями эксплуатируемых масс"?

Мне легче - я не партийный работник. Я могу рассказать о том, о чем хочу рассказать. Во-первых, потому что далеко не все из вас, уважаемые читатели, бывали в Америке. Во-вторых, не все в ближайшее время туда поедут. Еще не у всех есть там родственники. Я понимаю, что об Америке много написано: Горький, Маяковский, Ильф и Петров, Жванецкий. Наконец, Валентин Зорин и Фарид Сейфуль-Мулюков, авторы незабвенных "утраченных иллюзий" и "страданий эксплуатируемых масс". Я думаю, каждому Америка должна понравиться и не понравиться по-своему. Джоконда каждому улыбается той улыбкой, которую он заслуживает. Я это понял, когда один мой бывший соученик, ничего не добившийся в жизни, сказал, что у Джоконды, между прочим, завистливая улыбочка. Америка не Джоконда. Но любую страну можно считать произведением искусства того народа, который в ней живет...

Произведение искусства прежде всего ощущаешь. Поэтому мне и захотелось рассказать о том, какой мне ощутилась Америка и почему у соотечественников при возвращении из Америки грустные лица.
К содержанию

ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ

Когда я прилетел в Нью-Йорк, я подумал, что все вокруг заранее извещены о моем прилете. Даже прохожие улыбались мне, словно меня только что показали по американскому телевидению. Откуда же мне было знать, что в Америке просто так принято - улыбаться друг другу. Что они ходят по улицам с радостным выражением лица, что они радостно живут! Когда смотришь на лица американских прохожих, создается впечатление, будто они не знают, что загнивают...

До конца поездки я так и не смог привыкнуть к этой бесконечной американской доброжелательности. Ну, с чего они все тебе улыбаются? Чего им от тебя надо? Поначалу, когда мне еще в самолете улыбнулась стюардесса, я, честно говоря, подумал, что она со мной заигрывает. Когда же улыбнулись, глядя на меня, вторая, третья американки, я решил, что у меня что-то расстегнуто. Доконал швейцар в гостинице. Он улыбнулся и раскрыл передо мной двери! Он был рад моему приезду! Вы видели когда-нибудь швейцара, который радуется вашему приезду?! Ну почему во всех странах мира швейцары в гостиницах открывают двери и подносят вещи, а наши не пускают? Когда пожилой "бой" занес мои вещи в номер и, бестактно улыбаясь, предложил мне помочь разложить их по полкам, я выгнал его из номера за его грязные намеки.

Так что уже в первые дни гастролей я понял, насколько правы советские корреспонденты и телекомментаторы, утверждая, что находиться в Америке неприятно. Действительно, неприятно. Не знаешь, что делать в ответ. Тоже улыбаться? Я не могу улыбаться в течение суток. У нас, советских людей, развиты не те мышцы лица. Я пробовал. К вечеру улыбку заклинивает, лицо перекособочивает.

Получается улыбка смертельно раненного человека.

Не улыбаться нехорошо. Некультурно. Стоит зайти в магазин, к тебе подбегает продавец и с идеально отшлифованной улыбкой: "Что вам угодно? Чем могу быть полезен?" Ну, как ему объяснить, чем он может быть полезен? Только тем, что исчезнет немедленно. И не будет мешаться. Потому что я зашел не купить, а посмотреть. Так как никогда не видел сто метров разной обуви сразу. Поэтому у меня сейчас экскурсия!

Не дай Бог, возьмешь с прилавка туфли и попытаешься их примерить. Он усадит в кресло, сам наденет тебе туфли на ноги, зашнурует их. Если окажутся не по размеру, будет приносить со склада все новые и новые пары. Пока ты, руководствуясь уже чувством вины перед ним, не купишь хотя бы... шнурки с тапочками. За каждую проданную вещь, оказывается, ему положена премия. Каждому по труду. Это закон социализма! Поэтому они и ведут себя так, как должны вести себя в социально справедливом обществе. То есть, ты чувствуешь себя виноватым, если ничего не купил, В отличие от наших продавцов, которые ведут себя согласно нашему строю. И ты чувствуешь себя виноватым за то, что вообще зашел в магазин.

К концу поездки я, правда, научился бороться с их улыбчивым сервисом. Он только ко мне: "Чем могу быть полезен?" А я ему тут же с улыбкой от уха до уха: "Спасибо! Я из Советского Союза". Его тут же след простыл. Понял - зашел просто посмотреть. Потому что во всем мире уже знают, что советскому человеку денег меняют ровно на посмотреть... Причем знают об этом не одни продавцы. Американские женщины испытывают к советским мужчинам жалость, с которой относятся только к убогим. Интеллигентная американка не позволит советскому мужчине заплатить за нее в кафе, даже если она выпьет стаканчик диетической пепси-колы. От силы она позволит себе принять в подарок от русского набор открыток типа "Ромашки Нечерноземья" или "Козлы Алтая"… Чтобы эти открытки остались у нее навсегда ярким напоминанием о подарившем.

Однако наиболее опытные продавцы в Америке не подбегают к тебе, когда ты входишь в магазин. Многие из них уже научились отличать советского человека. Не по одежде, нет... Через три дня после приезда в Америку любой советский одет точь-в-точь, как американский безработный. Если, конечно, их безработный согласится надеть отглаженные со стрелками джинсы и под них черные лаковые на каблуках туфли. Нет, нашего человека среди любой беспочвенно радостной западной толпы можно безошибочно угадать по выражению лица. На котором как бы навсегда застыла наша индустриализация! Осели этапы большого пути, прилипли шесть орденов комсомола, непаханая целина и непрекращающееся восстановление разрухи... При этом в глазах ежесекундная борьба озадаченности с озабоченностью.

С другой стороны, какое еще выражение может быть у нашего человека, если он заходит в продуктовый магазин и видит там сорок сортов сыра? Он же мучиться начинает! Какой сорт выбрать? В этом отношении наше общество гуманнее. У нас не надо мучиться, какой сыр выбрать. Потому что у нас один сорт сыра - сыр! Называется "Если завезли..."

В одном магазине я не поленился и насчитал... тридцать семь сортов маслин! Поскольку я не мог нафантазировать такое количество сортов того, о чем я вообще имею смутное понятие, я расспросил продавца, чем они все друг от друга отличаются. Оказывается, вместо косточек там внутри разные орешки. В одних - миндаль, в других - арахис... В третьих - такие, глядя на которые, Мичурин бы свалился с того, что сам вырастил. Удивительно! Как-то эти орешки попадают в эти маслины. И попадают туда без руководящей роли партии. Без участия министерств и ведомств. Никто не издает указ: "О всемирном высасывании косточек" и не вешает плакат: "Орешки - в жизнь!" Со всей продуктовой вакханалией справляются фермеры - два-три процента населения в стране! В отличие от наших сорока процентов, занятых в сельском хозяйстве. Причем этим двум процентам фермеров не помогают высасывать косточки студенты Йельского университета и профессура Гарварда...

В одном супермаркете я насчитал девяносто сортов кефира! Есть кефир с привкусом клубники, есть с привкусом земляники, черники. Есть с шоколадом, есть с орешками. Есть с орешками, шоколадом, клубникой, черникой и земляникой... Как я понять могу, чего я хочу? Я все хочу! Может быть, меня больше никогда за границу не выпустят после того, как я расскажу, сколько я видел кефиров. Может быть, вообще перестройка на днях закончится. Так что я хочу все кефиры сразу! Здесь, немедленно! Я хочу принять "ерша" из этих кефиров! Именно это выражает мое "индустриализационное" лицо, когда я смотрю на эти кефиры, расставленные на полках, как книги в Ленинской библиотеке.

Вы попробуйте прийти у нас в магазин и спросить у продавщицы: "Какой из кефиров вы мне сегодня рекомендуете?" Продавщица вам тут же ответит: "Вчерашний, козел!" Поскольку за семьдесят лет так называемой советской власти мы научились выпускать два сорта кефира: вчерашний и позавчерашний. Бывает еще двухнедельный, но это уже не высший сорт!

Когда в Америке заходишь в продуктовый магазин, невольно перекидывается грустный мостик на Родину, Даже наши эмигранты, прожившие по 20 лет в Америке, сознаются, что это происходит с ними до сих пор. И жалко становится наших женщин. Почему их женственные лица должны превращаться в "индустриализационные", а ноги - в тромбофлебитные, если во всем мире и слов-то таких нет, как "кошелка" и "авоська"?

Мужиков мне не жалко. Мужик у нас всегда в порядке. Принял стакан, и он в Америке. Принял еще один - в Австралии. Наутро в канаве представил себя в Венеции!

В один супермаркет мне довелось зайти с женщиной из Воронежа. Она приехала к сестре. Сестра Валя уже пятнадцать лет в Америке. Мать категорически не хотела отпускать свою дочь навсегда. Прокляла ее. Старая большевичка, мать Вали до последнего дня искренне верила нашему правительству и Кукрыниксам, что Америка - это небритый дядя Сэм с жирным мешком денег вместо туловища и носом, похожим на Гренландию.

Провожая дочь, несмотря на проклятие, она жестко сказала: "Если будешь там голодать, напиши - консервов вышлем!"

- Жалко, мама не дожила до перестройки, - говорила Валя. - Не смогла к нам приехать. Мне так хотелось, чтобы она увидела, как я живу.

Вместо мамы приехала сестра с десятилетним сыном. Когда она зашла в супермаркет, она заплакала, В ее глазах был только один вопрос: "За что?" Вопрос, который нам на Родине даже задать некому. Десятилетний сын тянет маму за рукав.

- Мам, это что?

- Это клубника, сыночек.

- Неправда, мам, такой клубники не бывает.

Валя уговаривает сестру не набирать так много. Взять только на вечер. При этом по привычке набирает сама. Но сестра не может поверить в то, что все это будет здесь и завтра, и послезавтра.

- До завтра же все испортится! - оправдывается она перед Валей.

Валя улыбается.

- Завтра завезут свежее.

- А это?! Куда они денут это?

- Сама не понимаю... Куда все уходит?

Вопрос - что американцы делают с непроданными продуктами - приходит на ум только советскому человеку. Сами американцы над этим никогда не задумываются. Каждый занят своим делом. Его не интересуют дела другого. В отличие от нашего человека с его тревожным государственным умом, который должен все знать, все понимать и каждому указать из собственной нищеты, как должно быть.

- Дядя, - просит меня мальчик, - сфотографируйте меня на фоне этой клубники. А то в школе не поверят...

И снова горький мостик перекидывает меня на Родину.

За неделю до моей поездки в Америку у моего друга в Москве умерла мать. По этому случаю ему разрешили (после того, как он принес свидетельство о ее смерти) закупить продукты для поминок в подвале гастронома. На двери небольшого помещения было написано: "Для спецконтингента". Даже не для контингента, а для "спецконтингента". И радость приобщения к нему ты можешь испытать только в случае смерти кого-то из своих близких. И все! И до новой смерти.

Ну что ж! Зато, как утверждают советские идеологи, мы живем в гуманном обществе, где человека не страшит его будущее. Где он спокоен за завтрашний день. У американцев в этом отношения, безусловно, общество значительно суровее. Американцы не знают, что ждет их завтра: поездка на Багамы или в Италию? Покупка виллы или машины? У нас все четко! Никакой тревоги за будущее. Через десять лет выслуги на одном месте - прибавка к зарплате на 15 рублей, к концу жизни - расширение жилплощади на 15 кв.см... А может быть, даже подойдет очередь на спальный гарнитур, который тебе в общем-то уже и не очень нужен, потому что ты остался один…

Во раззвонились! Кончай звонить. Никого дома нет...
Ну вот... Наконец-то хоть немного отдохну, пока хозяева не вернулись. Как вернутся, минуты свободной у меня не будет. Одна хозяйка после работы по три-четыре часа разговаривает. И такую чушь несет! Мембрана вянет...
- А вы слыхали? Ледник обратно идет! К 2000 году будет на станции метро «Пушкинская»! А ей в ответ:
- А вы слыхали? Снежный человек на снежной бабе женился!
И вот всю эту ерунду я с утра до вечера слушать должен. А я помню, как меня на заводе на редчайшем импортном оборудовании собирали! Какие мы с коллегами хорошенькие с конвейера сходили! Все со знаками качества! Благодаря мне, думал, в «Скорую помощь» позвонить можно. Я города соединять могу, страны... Буду помогать людям друг другу в любви объясняться! Какое там!
Только хозяйка трубку положит, уже бабуля меня к себе тянет:
- Никитична, ты слыхала? Говорят, в моду вошли женские стеганые пальто из одеяла с пододеяльником. Бабуля наговорится, дедуля тут как тут:
- Пантелеич, ты слыхал? Говорят, изобретен новый вариант кубика Рубика. В форме шарика. Называется шарик Дурика!
Во, в семейку попал! Кота домашнего до того довели, что, когда дома никого нет, он трубку лапой снимает, важно так говорит:
- МУР!
Там сразу трубку вешают, думают, в МУР попали. Разве о такой жизни я мечтал, когда с конвейера сходил? Другие мои коллеги по распределению на заводы попали, на предприятия. Все эти годы настоящим делом занимаются. А я? А по мне 1 апреля люди друг друга дурачат. Вон на прошлое 1 апреля какой-то шутник на всех столбах объявления развесил: «Кто хочет записаться на французский спальный гарнитур под названием «Варфоломеевская ночь», звонить с трех до пяти утра». И мой номер телефона приписал.
Вы моего хозяина представляете? Когда его в три ночи разбудили с вопросом: «Вы не могли бы мне устроить «Варфоломеевскую ночь»?» - он говорит: «С удовольствием! И не только «Варфоломеевскую ночь», но и «Утро стрелецкой казни»!»
И как даст мне со всей силы трубкой по голове. А когда его через пятнадцать минут тем же вопросом разбудили, в его ответе приличными словами только предлоги были... И снова как даст мне трубкой по голове!
А при чем тут я? Ну хорошо, я техническая интеллигенция - так воспитан, что, когда меня бьют, ответить не могу. Но нельзя же меня поэтому каждый раз козлом отпущения делать!
Но самое страшное - это когда хозяйка со мной на руках на кухне готовить начинает. А ей в это время сообщают, что какой-нибудь известный артист женился... У нее сразу все из рук валится. Пятнадцать раз меня на пол роняла. А в последний раз в борщ уронила. У меня Знак качества и отлетел! Вместе с куском от корпуса. А она не заметила, хозяину за обедом этот кусок в тарелке и подала. Тот вилкой тыкал-тыкал, потом спрашивает:
- Из чего это у тебя сегодня борщ?
- Как всегда,- отвечает,- из косточки.
- Надо же,- удивляется,- до чего дошли! Кости и те со Знаком качества продавать стали! И вот так с утра до вечера!
- А вы слыхали, у нашего шефа новый видеомагнитофон японской фирмы «Сикоси-нако-си»?
- Это что! А у нашего шефа наш видеомагнитофон фирмы «Накося-выкуси»!
Эх, люди, люди! Раньше вы друг к другу в гости ходили, книги читали, письма друг другу писали. Много красивых завидных слов в этих письмах было. Потом у некоторых они даже издавались. А теперь что у нас издавать? Телефонные разговоры? О чем? О том, как хозяин со своей любимой сотрудницей разговаривает, когда его жена дома? Звонит ей, спрашивает:
- Алло? Это ты, Захар Захарович? Ну, как я тебе, к лицу губную помаду подарил?
Однажды его любимая сотрудница сама позвонила. Хозяина дома не было. Дочка младшая подошла. Маленькая, а сообразительная. Говорит:
- Папы дома нет, Захар Захарович!
Ну разве мог я подумать, когда молодым был, что люди мои способности и умение будут использовать, чтобы друг друга обманывать?
А как хозяин со своим другом конспирируются, когда о завтрашнем дне договариваются? Это же только я слышу!
- Ну что, Саня, в субботу вечером в библиотеку идем? Как в какую? В загородную, конечно. Она до двух ночи работает, и у нас там знакомый библиотекарь есть. Помнишь, который в прошлый раз с подносом ушел и все книжки между столиками разлил? Я ему уже звонил. Попросил приготовить три брошюры о Петрове-Водкине.
- Ты с ума сошел, Петь, три брошюры о Петрове-Водкине на двоих! Это же какие мы с тобой начитанные оттуда уползем. К тому же я теперь, сам знаешь, ничего, кроме Сухово-Кобылина, не читаю.
- Сень, ты что? Сухово-Кобылина вместе с Петровым-Водкиным читать нельзя. Это все равно что сказки Ершова на ночь читать. Наутро будешь чувствовать себя коньком-горбунком!
Как вы думаете, может моя утонченная мембрана каждый день такое слышать? Не ухо ведь человеческое. Нет, никто мою мембрану не жалеет. А недавно хозяин вообще в таком начитанном виде домой вернулся, что в радиосеть меня включил. В это время вечернюю сказку для детей передавали. Он трубку снял, к уху приложил. А ему женский ласковый голос говорит:
- Здравствуй, дружок! Он сразу заулыбался.
- Кто это?- спрашивает. А она еще ласковее:
- Сегодняшний вечер мы проведем с тобой, дружок, да?
Ну, он совсем разомлел, трубку рукой прикрыл, шепотом спрашивает:
- А где мы с тобой встретимся? Она говорит:
- В тридесятом царстве, в тридевятом государстве! Он как закричит:
- Да вы знаете, кто с вами разговаривает? Она отвечает:
- Иванушка-дурачок!
Ну, тут он сообразил, в чем дело, как даст мне опять трубкой по голове. У меня корпус и треснул. А хозяин смотрит и говорит:
- Совсем наш телефон старый стал... Пора его на свалку!
Ну вот, думаю, уже и на свалку. Значит, вся жизнь так в пустых разговорах и прошла. «А вы слыхали? А вы слыхали? А вы слыхали?»
- А вы слыхали, Муму откачали? Что? Не знаете, кто такой Муму? Ну вы и темнота! В школе надо было учить... Пушкина!
- Сами вы темнота! Не слыхали, небось, наш Сидор Матрасыч фиктивный брак заключил. У него от этого фиктивного брака уже двое фиктивных детей растет!
В общем, теперь, когда дни мои сочтены, честно скажу: лучше бы я тогда с конвейера не по профилю работать пошел. В сферу обслуживания. Телефоном-автоматом. Может, и пользы тоже не много бы принес, зато всегда при деньгах был! Хапал бы и хапал себе с утра до вечера! Конечно, обругали бы меня пару раз, может быть, даже по физиономии съездили... Но денег от этого не уменьшилось...
О! Хозяйка с работы вернулась. Опять меня на кухню тянет. Боже мой! Боже мой! Только бы ей снова не сообщили, что кто-нибудь женился! Так еще жить хочется!!!

Зачем тебе все это, Вась? Ну что ты как только встретимся, так сразу руками? Посмотри лучше, какое небо звездное! Над обрывом, а? Вон Сириус, а вон Венера... Это мне Федька все звезды показывал. Романтик он все-таки, Вась! Не то что ты... Только об одном и думаешь. Ну прошу, перестань сейчас же! Не трогай... Не твое! Скажи лучше, ты бы хотел стать птицей? А вот Федька хотел бы! Он мне сам в этом признался. Хотел бы, говорит, я, Наташ, стать птицей! Взлететь высоко-высоко! А оттуда камнем вниз! И прямо нашему председателю на голову. И чтобы вдребезги... Вась, в последний раз говорю - убери руки. Давай поговорим. Хоть немного. Смотри, ночь какая! Звезды в реке, как яблоки! Вась, а Вась, ну что ты в самом деле? Совсем стыд потерял... Скажи лучше, ты кого больше любишь? Антониони или Бергмана? Вот и я ни того, ни другого не видела... А Федька видел. Вась, ей-богу, сейчас закричу! А еще говорят, Вась, новый итальянский певец объявился. Не то Чиполлино, не то Челентано, почти как наш Хиль поет. Ну это уж слишком, Вась. Сиди спокойно. Положи руки на колени! Да не ко мне на колени, а к себе. Вот так! А еще, Вась, знаешь, я бы ребенка хотела! Ну что ты на меня сразу набросился. Я же не сказала, что я бы его от тебя хотела. Ну что ты мычишь, как глухонемой? Хоть бы слово за весь вечер из себя выдавил. Федька вон до утра о литературе трепаться может... А ты? Вась, щекотно! Кстати, ты почему план не выполнил? Вон какие руки золотые, щекотно говорю, а план не выполнил! Вась, Вась! Руки у тебя хоть и золотые, а холодные... Вот неугомонный же ты действительно, Васька! Ну просто бешеный! Ты у меня... Вася... Васенька... Василек ты мой! Федька тот до утра о Феллини. А ты... Ну скажи, скажи мне честно, Вась, зачем тебе все это?

Вась, а Вась? Ну что ты, как только спать ложимся, сразу к стенке отворачиваешься? Всего десять лет со свадьбы прошло, а ты? Ну повернись! Давай хоть немного поговорим! Неужто вот так сразу заснешь? Что я тебе, снотворное, что ли? Ну что ты там в обоях пальцем ковыряешь? Давай свет включим. Я новую ночную рубашку себе купила. Федька говорит - к лицу. Ну ладно, не хочешь свет включать, давай хоть немного поговорим. Помечтаем! Жизнь ведь уходит, Вась! А мне премию скоро дадут. Чего делать будем? Может, в кругосветное поедем? Или вокруг Европы? Страсть как в Италии побывать хочется! Федька вон был! Хулиганье, говорит, на каждом шагу. Мафиози! Один прямо к нему пристал. Федька только из магазина вышел. Тамарке своей как раз купальник купил. А тут этот с пистолетом. «Отдавай, - говорит, - че купил!» Ну, Федька купальник вытащил, тот только размер увидел, так остолбенел, что у него сразу пистолет из рук вывалился. Так в столбняке и стоял, на купальник смотрел, пока полиция не приехала. Че молчишь, Вась! Ну хорошо, не хочешь в кругосветное, давай пижаму тебе купим. Как у нашего председателя - выходную. Он ее из Москвы привез. Там такие пижамы всем членам пленума давали. Слышал, наверно, Вась, пленум недавно в Москве был? Говорят, на нем много интересного было: шапки, колготки, парфюмерия... Че, ты уже храпишь, Вась? Неужто заснул! Эх, Вася, Вася! Федька с Тамар- кой всю ночь о Маркесе разговаривают. А ты? А ты небось и не знаешь, кто это такой, Маркес. И я не знаю. Темнота мы с тобой, Вась. Давай свет включим. Молчишь? Эх, Вася, Вася, жизнь ведь уходит, а ты все молчишь. Проснись, слышь, не трону. Клянусь! Хоть век мне с председателем в лодке не кататься. Повернись! Ну вот, заснул. Эх, Вася, Васенька, Василек ты мой...

Ну вот, Вась, я тебе цветочки принесла. Сегодня ведь шестьдесят лет исполнилось, как мы с тобой тогда в копне, помнишь? Молчишь? Ну ничего, я привыкшая, Вась. Ты же знаешь. Всю жизнь ты молчал и теперь молчишь. За столько лет нашей жизни, Вась, я твое молчание уже понимать научилась. Вот и сейчас понимаю. Ты меня спрашиваешь, почему я так давно к тебе не приходила? Болела я, Вась. Говорят, сердечная недостаточность. А какая уж тут может быть достаточность, когда все одна да одна... Ты, Вась, хоть и молчал всю жизнь, а до сердечной недостаточности нам с тобой всегда далеко было, да? Вишь, как цветочки красиво стоят? Ни у кого больше таких нет!
Ой, ну ладно... Заболталась я чего-то. А надо бы за водой сходить, цветочки полить... А пока ходить буду, я тебе все наши колхозные новости расскажу.
Председатель наш женился. Представляешь? Пятый год уж на пенсии, а женился. На молодухе. Она за него охотно пошла, потому что за ним, сказывают, приданое немалое. Насколько за то время, что он председателем был, наш колхоз обеднел, настолько, говорят, он сам разбогател.
Ну, устала я что-то воду качать... Передохну немного...
Ну, что тебе еще сказать? Опустела наша деревня, Вась... Молодежи нет, танцев нет, урожая и то нет! В копнах, как мы с тобой, никто больше не валяется, потому что и колен-то нет! Хотя в общем жить стало лучше. В магазинах маргарин появился. Так и называется: «Маргарин съедобный». Его на хлеб все мажут. Вкусно. Если привыкнешь.
Ну вот, полное ведерко набрала, иду обратно к тебе.
Федька, с тех пор, как Тамарка умерла, у нас Левшой заделался. Он и раньше на все руки мастер был. Помнишь, яйцо куриное в бутылку из-под пива упрятал? Вот! А теперь и вовсе диковинные вещи делать стал. Недавно, например, деревянную сковородку сделал. Липовую. Представляешь? И вода в ней кипит. Но яичница сгорает. Вместе со сковородкой. Но Федька говорит, что скоро доделает, и на ней все, что хочешь, жарить можно будет. А еще он хочет мне ручку подарить, которая под водой пишет. А зачем она мне? И еще двух вирусов гонконгского гриппа обещал одеть в майки «Спартака». В память о тебе, Вась! Ты же у нас за «Спартак» болел, Да?
Фу, устала... Еще раз передохну. А еще хотят от меня нашу внученьку в город учиться забрать. Совсем сердце недостаточность почувствует. Хотя, я понимаю, какая тут учеба? Недавно учителем русского языка кавказца прислали.
Ну вот, Вась, я и вернулась. Сейчас цветочки полью, неделю простоят. А через неделю новые принесу. Нет, что ты, я не ухожу, отдохну, поговорю с тобой, Вась. За жизнь-то мы с тобой не наговорились. Знаешь, какая удобная скамейка. Это Федька мне ее смастерил. Он такую же возле Тамарки поставил. С ней-то, видишь, как получилось? Мечтала все на диету сесть, мечтала и не успела. Не выдержало сердечко. А Федька мне ни с того ни с сего предложение сделал. Но ты не думай ничего. Я ему сразу сказала: «Ты, Федь, не надо больше. Я тебя всю жизнь уважала, а Васю любила». На том и порешили... Вот он мне скамейку и сделал. На твой день рождения. Это теперь для меня самый грустный день - твой день рождения. Ты ведь всегда в этот день такой веселый был. И мы всегда его с тобой отмечали. Помнишь, раз даже в Москву ездили? В гостинице жили. Ты за всю поездку ни разу к стенке не отворачивался. А как в зоопарк ходили, помнишь? У зебры фотографировались? А как ты моржу потом сказал, что он тебе нашего председателя напоминает? А он на тебя за это потом полванны выплеснул?
Эх, Вась, Вась... Добрую жизнь мы с тобой все-таки прожили! Ну, ладно, пойду, пожалуй... Темнеет уж. Пока, Вась. На следующей неделе снова приду. А теперь спи спокойно, Вась! Спи спокойно, любимый мой!

В детстве я очень радовался тому, что я родился в послевоенное мирное время. Я никогда не думал, что при моей жизни будет столько войн. Я наивно полагал, что все эксперименты с человечеством закончились со Второй мировой войной. Тем более я не думал, что войны будут на территории нашей бывшей страны, уж нам-то должно было навсегда хватить Великой Отечественной. Словом, учась в школе, я был уверен, что живу в самой большой, спокойной, лушей и самой мирной стране в мире.
Я никогда не думал, что за границей на вопрос "Откуда вы?" я когда-нибудь, стесняясь, буду отвечать: "Из России, мол, извините". И тут же буду добавлять: "Hо я не мафия". Hо мне никто не будет верить, потому что я, как правило, прилично одет. Много, о чем я наивно не думал в той прошлой нашей жизни. Я даже никогда не думал, что буду писателем. Моей первой мечтой было стать Хрущевым. Мне очень не хотелось в будущем работать, поэтому я мечтал стать главой государства. И я никогда не предполагал, что когда-нибудь буду выступать на сцене, хотя во 2 классе по настоянию учительницы я сыграл в школьном драмкружке главную роль в сказке "Репка". Очевидцы утверждают, что эта непростая роль мне удалась, что я сыграл ее со вторым планом. И бабака с дедкой не раз на "бис" вытягивали меня за ботву из-под пола. И уж совсем я не думал, что стану сатириком. Hесмотря на то, что в первый раз пошутил в пять лет. Услышал популярнцю в то время песню по радио "Мишка, Мишка, где твоя улыбка, полная задора и огня", я сказал, что эта песня про меня. Сказал отцу, только петь ее надо правильно: "полная задорного огня". Отец тогда долго смотрел на меня, видимо, оценивая торжественный момент зарождения в сыновьей голове первой извилине, после чего сказал маме: "Похоже, он далеко пойдет!". Hо точный маршрут не указал.
Да, я никогда не думал, что в моей жизни будет так много того, о чем я никогда не думал. Hапример, когда в студенческой общаге в честь победы наших футболистов, стоя, под звуки нашего гимна мы хлебали водку из майонезных банок. Я не думал, что когда-нибудь у нас не будет не только сборной, но и гимна. А когда с проклятьем мы всю ночь, не зная, как подступиться к девушкам, пели у костра "Милая моя, солнышко лесное" с отмороженными ногами, а у милой все лицо уже изъедено комарами и от этого, правда, похоже на красное распухшее солнышко, мы тогда не думали, что когда-нибудь можно будет без лишних хлопот заниматься любовью по интернету, посылать друг друга по электронной почте, а Моцарта и Бетховен по нескольку раз в день слушать по телефону в паузах, пока тебя соединяют с абонентом. Я думаю, сами Моцарт с Бетховеном не думали, что идеально писали для телефонных аппаратов. А Чайковский не предполагал, что его "Лебединое озеро" так часто пригодится потомкам для замены телепрограмм во времена путчей и похорон. Позже, посолиднев и работая в секретной лаборатории над созданием секретной форсунки для секретного двигателя секретнейшего космического корабля, из которого недавно в парке культуры сделали ресторан "Буран", я никак не думал, что принимаю участие в создании самого секретного ресторана в мире. А когда в редакции, не буду называть, какой "Литературной газеты", мы пили из бумажных стаканчиков за падение берлинской стены, никто из нас не думал, что всего через несколько лет немцы с обеих сторон будут готовы выйти на субботник, лишь бы восстановить ее на прежнем месте.
Я никогда не думал, что лауреатом нобелевской премией может стать человек, не только создавая, но и разрушая. Только для этого надо разрушить, как минимум, державу. Тогда у тебя есть все шансы получить Hобелевскую премию, конечно, при том условии, что у тебя есть смокинг. Еще помню: после работы сидя в кинотеатре на каком-нибудь западном фильме, я возмущался тем, что наша цензура вырезает из их фильмов те самые, места, из-за которых я пришел смотреть этот фильм. Тогда же, по вечерам, мы пытались стрельнуть лишний билетик, чтобы попасть хоть в какой-нибудь театр, пускай даже на откидное место, с которого видно сцену, только если встать на это откидное место. И нас приводил в юношеский эротический трепет даже вид сорокалетней пионерки Травести, у которой галстук лежал на груди параллельно полу. Hикто из нас не думал в том нашем темном прошлом, что когда-нибудь в нашем светлом будущем, согласно новым веяниям режиссуры, чтобы хоть как-то завлечь зрителей в театр, Чайка будет наркоманкой, Отелло - голубым, Дездемона - его мужиком. В опере, чтобы угодить нашим эмигрантам, Онегин, получив от Ленского вызов, уедет по этому вызову в Израиль. А голый король Лир на нудистком пляже через слово будет вскрикивать: "Во, блин, буря разыгралась!"
Еще помню, как на Пасху мы ходили тайком наблюдать за крестным ходом. Я с завистью тогда смотрел на тех, кому даже в то время было во что верить. И никак не думал, что когда-нибудь наши молодые священники станут говорить "Ок", а за валюту будут освящать всё и вся, согласно установленным ценам. Как в меню: бампер у "Жигулей" - 20$, капот у "Волги" - 40$. Он больше, на него требуется больший расход святой воды. А у вас иномарка, с вас 1000$. Почему так дорого? Hеправославная машина.
Да, я никогда не думал, что мы проживем 2 совершенно разные жизни. Тем более не думал, что я, как сатирик, особенно подсоблю этому скоропостижному скачку из периода застоя в период отека. Поэтому, когда я боролся, как мне казалось, своей беспощадной сатирой за демократию, я, ей богу, не думал, что демократия в России - это строй, при котором все зависит от одного главного демократа. И я радовался, как и многие, в августе 1991 грядущим переменам, не предполагая, что не надо говорить: "Гоп", пока не увидел, во что впрыгнул.
Впрочем, что я все о политике? Как это не глупо звучит, я никогда не думал, что мне так скоро исполнится 50 лет. И я не думал, что настоящее здоровье после 50 - это когда каждый день болит в другом месте. Еще я никогда не думал, что родители так часто бывают правы. Особенно я не думал, об этом, пока жив был отец. Он убеждал меня, хороших людей больше, но плохие лучше объединены.
Я не думал, что самые дорогие женщины - это верные женщины. А настоящий мужчина - тот, который любым способом добьется от женщины того, чего она от него хочет. И для этого совсем не обязательно сидеть всю ночь у костра с отмороженными ногами. Я не думал, что мы воровство будем называть бизнесом, хамство - демократией, предательство - консесусом, невыдачу зарплат - секвестором, войну - зачисткой, а то, что не можем объяснить словами - харизмой, словом, которое почему-то мне очень напоминает харю после катаклизмы.
Я никогда не думал, что в Московском метро человек с простым кольцом в ухе когда-нибудь будет вызывать подозрение у пассажиров, что это человек с гранатой в организме. И они будут зорко следить, чтоб никто случайно не дернул его за ухо, пока он не выйдет.
Я не думал, что самым страшным проклятием в Росси будет фраза: "чтоб твои дети стали шахтерами". Hе думал, что дети будут оставлять родителям записки дома: "Hе волнуйетсь, в школе подложили бомбу. Ушел смотреть". Hу думал, что еще при нашей жизни молодое поколоние, которые выберет Пепси, Макдональдс, и заботу о Тамагоччи, будет путать Самсона с Самсунгом, Рериха с Рюриком, Рембранта - с Риббентропом, а Сару Бернар - с сенбернаром. Я не думал, на кассете с фильмом "Три поросенка" будет написано "Детский боевик". И я не думал, что благодаря нашим телепередачам некоторые слова в русском языке настолько изменят свой первоначальный смысл, что даже небо уже неудобно будет называть голубым, а сантехник стесняясь будет предлагать хозяйке поменять прокладки, понимая, что эа такое предложение хозяин может устроить ему зачистку всей его харизмы.
В детстве я вскакивал ночью с постели, потому что мне снились Вселенная, бесконечность, время и другие неконкретные философские сны. Я никогда не думал, что в 50 лет буду вскрикивать по ночам от того, что, благодаря нашей рекламе, мне будут сниться конкретно мои зубы, которые днем еще ничего, а вот к вечеру их начинает разъедать кариес, а в особо критические дни они покрываются перхотью от тети Аси. И, наконец, однажды я проснусь в холодном поту, от того, что мне приснится самая яркая на сегодняшний день, самая западающая в душу реклама: героиня моего сказочного детства - Снегурочка, - которая прыгает через костер, тает и от нее остается одна прокладка, над которой горько плачут старик со старухой. Этот сон станет для меня особой страшилкой, потому что наше поколение напоминает мне что-то вроде прокладки между растаявшим прошлым и будущим из того же прошлогоднего снега.
Hо самое главное - я никогда не думал, что если никогда не думать, о чем я никогда и не думал, то вроде и в 50 можно будет не задумываясь пригласить девушку провести с ней ночь у костра, если, конечно, твой дом позволяет развести в нем костер если эта не девушка не та самая снегурочка, котоаря к утру так бессовестно растает.

Накануне моего ухода на пенсию у нас дома состоялся семейный совет.
- Мать, ты слышала? - недовольно спросил отец. - Наш мальчик собирается уходить на пенсию!
- Ну и что? Ему скоро 60 лет... И, по-моему, он уже достаточно взрослый, чтобы самому себе выбирать дорогу в жизни, - ответила мама.
- А по-моему, надо немного повременить, - вмешался в разговор дедушка, - подождать, пока он встанет на ноги, окрепнет, обретет самостоятельность... На что он будет жить, если уйдет на пенсию? К тому же у него того и гляди правнуки пойдут... Няньку и ту не на что взять будет!
- Я с его правнуками сидеть не буду! - из глубокого кресла отозвалась бабушка. - У меня еще есть свои интересы...
- А по-моему, мы бы могли ему на первых порах помогать, - вступилась за меня мама, - пока он не устроится на полставки вахтером или сторожем!
- Мой сын - вахтер! - взмахнул руками отец. - Этого еще не хватало! Да как я своим знакомым в глаза смотреть буду? Неужели для этого я давал ему техническое образование?
- Хорошо, я могу устроиться лифтером, - сказал я, обидевшись. - Там как раз техническое образование требуется.
- Еще лучше! - уже не на шутку рассердился отец. - Разве об этом мечтали мы с тобой, мать, когда хотели иметь мальчика? Или потом, когда нанимали ему репетиторов по английскому, музыке и рисованию? Наконец, с таким трудом устраивали в один из лучших вузов и распределяли как можно ближе к дому, чтобы всегда был рядом на случай, если понадобится наша помощь! И вот это - плата за всю нашу заботу! А ведь когда-то мы по утрам всей семьей так дружно собирались вот в этой комнате, вот за этим круглым столом, завтракали, он сидел вот на этом стульчике, дул на ложку с горячей кашей, а мы все смотрели на него и мечтали, что он станет великим ученым или писателем!
- В конце концов, папа, - вспыхнул я, - не всем учеными или писателями быть! Кому-то и работать надо!
- Что он говорит, мать? Нет, вы слышали?! - уже не на шутку рассердился отец. - Кто тебе это сказал? Чьи это слова? Опять Афанасия Кирилловича? Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не смел с ним дружить!
- Больше чем уверена, что это его идея, чтобы наш внучек пошел на пенсию! - снова отозвалась из кресла бабушка. - Не с кем по утрам играть в домино...
- Не смейте трогать моих друзей! - закричал я, топнув ногой. - А не то я сейчас же уйду из дома навсегда!
- Я тебе уйду! - погрозил пальцем отец. - Вот сейчас в угол поставлю, тогда научишься с бабушкой разговаривать! Совсем распустился, молокосос! А тоже туда же! Пенсию ему, видите ли, подавайте! Ремня тебе надо, а не пенсии! Почему вчера так поздно домой вернулся? А ну, признавайся, где был?
- Где-где! На каток ходил! - всхлипнул я. - Совсем ноги без спорта слабеть начали... Пока в очереди стоял, коньки сдавать, вот и опоздал...
- Не плачь, сынок! - погладила меня по голове мама. - Просто мы за тебя все очень переживаем. Ты ведь у нас единственный. Мы всю жизнь тебя так любили, лелеяли... А шаг ты хочешь сделать серьезный. Он большой продуманности требует. В жизни один раз на пенсию выходят... В наше время к этому шагу годами готовились! Присматривались, взвешивали... Не то что вы - нынешняя молодежь... Раз- два, и... на пенсии!
- А я и так уже все взвесил! - сказал я, вытирая кулаком слезы. - У меня действительно правнук намечается... Кто о нем заботится будет? Родители его? Так ведь они сами еще ничего не умеют! А я все-таки английский знаю, музыке его обучить могу, рисованию... И потом, если бы я ушел с работы, мы бы снова могли по утрам собираться и завтракать не на кухне, а в этой комнате... все вместе... как в детстве!
- А маленький? - уже более уступчиво спросил отец.
- А маленький сидел бы вот на этом стульчике, - улыбнулся я сквозь слезы. - Мы бы все смотрели, как он дует на кашу, и дружно... мечтали о том, что со временем он станет великим ученым или писателем!!!
...На семейном совете воцарилась единогласная тишина...

У моей жены все красиво: и мысли, и душа, и одежда... Одно плохо - инженер она. А у кого на работе больше всего времени свободного? У сторожей да у инженеров. Отсюда и хобби у них появляются. От нечего делать.
У моей, помню, первым хобби хиромантия была. Как прочла она на работе книжку, сразу домой прибежала. Глаза счастьем горят!
- Гляди,- кричит,- на мою ладонь! Вот эту линию видишь? Это я скоро богатой молодой вдовой стать должна!
С этой мечтой она год жила. Пока на работу ей гороскоп не принесли. Японский.
Пришел я тогда домой, а она меня уже в прихожей дожидается.
- Ты знаешь,- спрашивает,- что ты Осел?
- Я осел?- удивляюсь.- А ты... ты, в таком случае, знаешь кто??
- Знаю,- говорит.- Я Змея!
- Вот это верно,- говорю.- Откуда узнала?
- Из гороскопа,- отвечает.
- Хороший гороскоп,- одобряю.- Читай чаще!
А она чуть не плачет:
- А ну признавайся, что у тебя с Люськой?
- При чем тут Люся, не понимаю.
- Ах, не понимаешь? В гороскопе ясно сказано, что Осел со Змеей только в том случае дружно жить могут, если у Осла на стороне Крыса есть!
- Так разве она крыса?- удивляюсь.- Вчера же только коровой была.
- Крыса! Форменная крыса! Эгоистична, меркантильна... В транспорте платит только за себя, за едой чавкает, к Ослам пристает...
- Ну все!- говорю и чувствую, что потихоньку заводиться начинаю.- Завтра же твоему начальнику на работу позвоню, чтобы он тебя делом каким занял.
- Бесполезно,- отвечает,- начальник Баран.
- Врешь,- сержусь уже не на шутку,- нет такого созвездия даже у японцев!
- А он... без японцев баран. Сам по себе!- отвечает.
Попробовал я в последний раз взмолиться.
- Отпусти,- прошу,- а? Я есть хочу... А она как обрадуется:
- Вот! Прожорливый! Сошлось! А значит, и все остальное сойтись должно.
- Это что еще,- настораживаюсь,- за остальное?
- А вот,- говорит,- слушай! Все Ослы до еды голодны! После еды инфантильны. А если Осел интеллигент, то ему уже никогда не стать ни великим полководцем, ни председателем колхоза.
Вот тут я и не выдержал. Обидно, знаете ли, стало такое от собственной жены слышать. И потом, почему это великим полководцем я стать не могу? Схватил я все ее книжки, рвать и метать их начал...
А она:
- Вот, и все остальное сошлось! Рвач, тиран, неврастеник... У-ю-ю! Другим вон и Быки, и Кабаны попадаются, а мне - ну полный Осел!
Ну, уж за полного осла я ей выдал. Насилу заснул потом. Наутро встал, а ее уж и след простыл. Записка одна: «Надеюсь, теперь ты видишь, что гороскоп прав и что наш союз обречен. Ухожу к Ларисе - она Лошадь - она поймет!»
Долго мы с ней порознь жили. Пока ей на работе новый гороскоп не показали. Европейский. Прибежала как рак красная. И действительно:
- Я Рак!- кричит.
- Очень приятно!- отвечаю.- Давай клешню!
А она.
- Прости, милый, я все перепутала. Ты не Осел. Ты этот, как его, ну, с рогами который... Козерог, вот!
Снова душа в душу зажили. На десятилетие даже гостей пригласить решили: Стрельцов с Весами и Скорпионами. Они не прожорливы, ноги при входе вытирают и чай без сахара пьют. Только зря старались. Потому как моя к тому времени уже каратэ увлеклась. Гордая теперь ходит. Всю мебель в квартире перерубила. Недавно на моих глазах последний дверной косяк одной левой перешибла.
- Вот десятилетие отпразднуем,- говорит,- я тебе тогда такой приемчик покажу - упадешь, не встанешь!
Словом, я точно решил: если после приемчика жив останусь, обязательно начальнику ее на работу позвоню. Не может как инженера нагрузить - пускай общественной работой охватит. Только чтобы у нее на хобби времени свободного не оставалось.

- Вы ко мне? - спросил начальник лаборатории.
- Видите ли... Я в другой отдел перехожу, - замялся я, - мне характеристика нужна!
- В чем же дело? - удивился начальник. - Пишите, печатайте - я подпишу!
- То есть как? - не понял я. - Сам на себя?
- Эта характеристика кому нужна: мне или вам?
- Да, но...
- А если не знаете, как писать, то посмотрите у кого-нибудь. Образец, наконец, возьмите у секретарши...
От начальника я вышел возмущенный. «Образец»!!! Получается, что я такой же, как все?! Ну уж Дудки! Когда благодаря моим стенгазетам отдел раз пять по производственным показателям вперед вырывался, так никто не думал! Вот и напишу правду. "За годы работы инженером зарекомендовал себя талантливым художником!» Нет, неправильно... Вроде как все эти годы не своим делом занимался. Лучше просто -«талантливым человеком». Тоже нет. В новом отделе скажут: «Нам человек не нужен, а нужен инженер». Похитрее надо... «За годы работы инженером... - ну, скажем, так:- активно участвовал в общественной жизни лаборатории». Вот это здорово! И эффектно, и правда, в конце концов... Вон с Люсей три года дружил! И не просто дружил, а по-настоящему. Настоящий друг потому что! А потом два года еще с Ольгой, год - с Валей, полгода - с Настей... Так и напишем! «Пользуется большим... - этим, как его... не «спросом», а... - «уважением», - вот! Нет, лучше «авторитетом»! Где? В коллективе! И доверием! Недаром мне всегда первому доверяют за столом шампанским шлепнуть. А как недавно по радио песню по моей заявке передавали? И не что-нибудь легонькое, а «Зачем вы, девочки, красивых любите?»... Морально устойчив потому что! Не говоря уж о том, что политически грамотен: даже во время перекура «Забота у нас такая...» насвистываю...
- Ну вот и отлично! - сказал начальник лаборатории, подписывая мою характеристику. - Сразу видно, что своя голова на плечах есть. Другие образец вместе с фамилией «Иванов» переписывают, а вы свою поставили! Молодец! Желаю, чтобы вы и на новой работе себя так же грамотно зарекомендовали!

Сыро! Значит, падать еще рано. Не для того я весь сезон красотой наливалась, чтобы быть поданной к столу с какими-нибудь краснорожими помидорами. Моих предков сам Рембрандт рисовал! Так что лучше я еще немного на солнышке подрумянюсь, зато потом меня сразу какой-нибудь художник заметит, нарисует и я на весь мир своей красотой прославлюсь. Глядишь, какой-нибудь заморский фрукт тут же предложение сделает. Была груша - стану Груша Манго!
Ой! Мальчишки бегут. Надо листочком прикрыться. А то еще, чего доброго, сорвут. Вокруг меня уже всех моих подруг оборвали. Напоказ потому что выставляются. Висят, бедрами крутят. Вот их и оборвали. А я нет. Я чуть что - листочком раз! И все! Вон, мимо пробежали. На яблоню набросились. Ну яблоки, я вам скажу, такие дураки! Правофланговые нашего огорода. Считают себя главными фруктами на огороде. Важные, надутые... Мол, вон как мы высоко висим. Ну и что? Зато вон как их трясут. Я всегда говорила: чем выше висишь - тем сильнее трясут. И тем больнее, кстати, падать!
Да-а, нынче вообще на дураков год урожайный. Огурцов, например, вон сколько уродилось! А толку? Бездарные! В организме одна вода! Вот и комплексуют. Напьются с утра, за день на солнышке их развезет - к вечеру уже все на земле валяются! А здоровые! Вон на земле один лежит, лыка не вяжет! Длинный какой! Акселерат. Полгрядки занимает... Это они от современной пищи такими становятся. Их же теперь только химией кормят. Вот и результат! Черешня скомпотилась, крыжовник вкус потерял, щавель совсем с ума сошел. «Хочу, - говорит, - чтобы из меня варенье сделали». Представляете, что с нашим огородом творится?! О сладкой жизни мечтает каждая кислая рожа.
Ой! Мальчишки обратно бегут. Надо снова листочком прикрыться! Ну вот, как всегда, мимо пробежали. Теперь на сливу набросились. Так что главное в нашей жизни - это вовремя листочком прикрыться! А листочек у меня замечательный! Изолированный! 32 кв. миллиметра. Солнечная сторона. Самый центр кроны. Снабжение хлорофиллом налаженное. Через дырочку весь огород видать! Недавно такое наблюдала! К одной грушке по ночам комарик прилетал. Стасик. Пока бедная грушка с куколкой не осталась. Еле- еле потом замуж вышла. За одного сухофрукта.
У нас на огороде все известно. Только ветер дунет, сразу все по листочкам передается. Недавно, например, прошел слух, что кабачки не своим делом занимаются! Знаете что делают? Икру мечут! Умора, да? Эта икра, говорят, такая халтура! По цвету вообще не поймешь, икра это или удобрение.
Кабачки за последнее время, я вам скажу, так обнаглели! Один до того дошел, что мне предложение сделал. Я ему говорю: «А ты фикус видел когда-нибудь?» Ей-богу, я иногда жалею, что я такая красивая.
Недавно салат клеился. Я его тоже быстро на место поставила: «Дурень,- говорю,- жабо зеленое! Неужели ты думаешь, я при моей красоте могу стать салатской женой?»
Словом, от этих постоянных предложений никакой жизни не стало. Сливенок и тот недавно ко мне пристал. Я ему сразу сказала: «Ну ты подумай! Косточкой своей поворочай. Арбуз в таблетке! У тебя же никакого будущего. Одно повидло!»
Боб и тот по мне сох. Ну тут я совсем разозлилась. «Ты кто такой?- спрашиваю. - В лужицу когда-нибудь на себя смотрел? Ты же горох гипертрофированный. А чего выпендриваешься? Боб! Под иностранца работаешь? Фарца мелкая!»
И главное, как они потом все после моих отказов переживали! 27 баклажанов просто посинело. 39 абрикосов обрюзгло и в урюк превратилось.
Нет, моя красота не для семейной жизни. А как подумаю, что еще и дети пойдут! Я же сразу свой цвет и форму потеряю. Вон тыква - дура многодетная. Семерых родила, а как ее сразу разнесло! Правда тыква тыквой, а тоже себе ухажера нашла. Вон как он о ней заботится, все время в тени держит, от дождя укрывает! Сразу видно - лопух! Верно у нас на огороде говорят: «На каждую тыкву всегда свой лопух найдется!»
Так, ладно, мальчишки убежали - пора открываться. Вот! Вот так художник мою красоту сразу заметит. А что? Мне в лужицу себя хорошо видно. Вон какая я красивая! Форма у меня модная, приталенная, удлиненная. Словом, вид у меня замечательный. По-латыни мой вид называется «не хапус голыми рукамус»!
Бр-р!.. Зябко... Что-то стало холодать... Никак осень наступает? Погода совсем портиться начала. Но листочком прикрываться нельзя. Тогда художник меня не заметит. Надо паутинку на себя накинуть. Вон какая красивая паутинка! Это один знакомый паучок вязал. На месте художника я бы прямо в ней меня и нарисовала! Паучки вообще молодцы. Весь огород опутали. Так что с ними дружить надо. У каждого как минимум по шесть лап! Шутка ли? Верно все-таки у нас на огороде говорят: «Хочешь жить как человек - надо как можно больше лап иметь!»
Так где же художник? Что же он не идет? Репей ему в бороду! Осень уж наступила, а его все нет! Весь огород почти опустел. Одно пугало осталось. И я. Вот кто меня больше всех раздражает - это пугало. Шляпу надел, делает вид, что интеллигентный человек. А на что ты ее надел? На ведро пустое! За всю жизнь одного только хозяина один раз напугал. Тот поздно ночью из гостей огородами возвращался. На свое же пугало и наткнулся. Ему ведро прямо на голову свалилось. Он в этом ведре с испугу домой прибежал. Жена дверь открыла, как ахнет: «Боже мой, это кто на наше пугало новый костюм мужа надел?!»
Ой! Дождь пошел! Никак и впрямь осень наступила. Неужели я так одна на огороде и останусь?
Мальчишки и те уж не бегают. И птицы вон куда-то полетели... Вот те на. Весь огород опустел. Художник?! Художник?! Ты где? Кактус тебе под подушку! Крапиву под мышку! Боже мой! Боже мой! Хоть бы кто-нибудь меня сорвал... Ой, и листик улетел... Эй, кто-нибудь. Сорвите меня! Нет никого... Остается одно - самой падать. Может, хоть тогда кто-нибудь подберет. А то еще немного, и я даже в сухофрукты не сгожусь!..